Вы правы в том, что есть разная ФИЛОСОФИЯ власти. И, соответcтвенно, разное понимание своей и СВОЕЙ СЕМЬИ ( раз уж вы там, наверху, оказались), общественных обязанностей.bebe писал(а) ↑ 09 май 2020 10:57: Пока их дети по другую сторону фронта от меня, т.е. я смотрю на людей у которых дети тама, а не тута, как на засланных шпионов, и по другому смотреть на них не собираюсь, а соответственно и отношусь ко всем их призывам псевдопатриотическим, как к вражеской пропаганде.
Сравнение не только с детьми Сталина, но и др. высшего руководства СССР (сын Брежнева смог стать только ЗАМЕТИТЕЛЕМ Министра) с нынешними - ваще как небо и земля.
Причем это поведение верхушки СССР боле-мене корреспондируется с поведением царской фамилии :
Показать
В России милосердная деятельность представительниц правящих династий, являлась той связующей нравственной силой, которая сближала и объединяла власть и народ во всех испытаниях как мирного, так и военного времени. Особенно ярко это проявилось в первые годы Великой войны.
Императрица Александра Федоровна, одна из руководительниц Российского общества Красного Креста и общин сестер милосердия, приняла самое активное участие в организации дополнительных военных лазаретов и госпиталей, фронтовых медицинских учреждений и всей инфраструктуры, обеспечивающей спасение и излечение раненых воинов: от оперативных передвижных санитарных военных отрядов до самых современных по тому времени санитарных поездов, судов и автомобильных служб. Императрица распределяла пожертвования на нужды войны, приспосабливала под госпитали свои дворцы в Москве и Петрограде. Там же, в дворцовых госпиталях, она вместе с дочерьми организовывала курсы сестер милосердия и сиделок. К концу года под опекой императрицы и великих княжон было уже 85 военных госпиталей и 10 санитарных поездов.
Серьезным нововведением для медицинской реабилитации раненых стало создание императрицей благоустроенных пристроек к дворцам, чтобы разместить в них жен и матерей госпитализированных солдат.
Она устраивала санитарные пункты в Петрограде для изготовления перевязочного материала и медицинских пакетов, где бок о бок работали женщины разных сословий - от светлейших княгинь, жен, сестер и дочерей военачальников Русской армии до жен и дочерей рабочих, ушедших на фронт.
Все женщины императорской семьи перестали выезжать на традиционный отдых в Крым, дворцы которого были переданы тяжелораненым солдатам и офицерам. Характерно, что только в мае 1916 г. императрица с дочерьми на несколько дней прервала свою медицинскую деятельность и отправилась из Ставки по маршруту Киев – Винница – Одесса – Севастополь. Это было сделано, по просьбе императора Николая II, для подъема морального духа армии и тыла в дни Брусиловского прорыва.
Несмотря на всю свою невероятную загруженность, императрица стала принимать личное участие в лечении и уходе за ранеными солдатами и офицерами. Причем Александра Федоровна считала, что это является главной формой ее служения фронту.
Понимая, что для руководства и работы в области передовой военной медицины необходимо обладать профессиональными знаниями, она вместе с великими княжнами Татьяной и Ольгой прошла специальные курсы военных хирургических сестер милосердия. Их учителем стала одна из первых женщин-хирургов России (и одна из первых женщин в мире, ставшая профессором медицины) Вера Игнатьевна Гедройц. Она имела серьезный фронтовой опыт военной хирургии, который приобрела в русско-японскую войну, куда отправилась добровольцем в санитарные поезда Красного Креста, где только за первые 6 дней провела 56 сложных операций. После войны, по рекомендации придворного врача Е.С. Боткина, императрица пригласила ее занять должность старшего ординатора Царскосельского дворцового госпиталя и вверила руководство хирургическим и акушерско-гинекологическим отделениями. Это назначение сделало Веру Игнатьевну вторым должностным лицом больницы.
Гедройц была чрезвычайно требовательным и жестким в своих служебных действиях врачом. Она следовала научной и практической доктрине великого русского военного хирурга Николая Ивановича Пирогова: "Не операции, спешно произведенные, а правильный организованный уход за ранеными и сберегательное лечение в самом широком размере, должны быть главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны". И эту задачу она ставила во главу обучения и подготовки военных сестер милосердия.
Приезжая в Александровский дворец в Царском Селе, где проходили ее лекции для сестер милосердия, она не делала никаких различий между ними.
Вначале Гедройц очень холодно отнеслась к желанию женщин царской семьи стать хирургическими сестрами, зная по опыту, как некоторые светские «дамочки», в патриотическом порыве решившие стать военными сестрами, падали в обморок при виде ужасных увечий воинов или брезгливо морщились от тяжелого запаха пота, мочи и гноя.
У Гедройц к тому же были свои взгляды на русское самодержавие, суть которых сводилась к тому, что революционные изменения в стране неизбежны.
Вера Игнатьевна принадлежала к древнему и знатному литовскому княжескому роду Гедройц, представители которого активно участвовали в польских волнениях против Российской империи. Ее дед в ходе подавления восстания был казнен, а отец Игнатий Игнатьевич Гедройц и родной дядя, лишенные дворянского звания, были вынуждены бежать в Самарскую губернию, к друзьям деда. Через 13 лет после этих событий из Петербурга пришло определение Сената, по которому Игнатию Гедройцу со всеми его потомками был возвращен княжеский титул. Молодая княжна продолжила революционную деятельность семьи в студенческих кружках, за что была выслана под надзор полиции в имение отца. В дальнейшем она прекратила активную политическую деятельность, отдав предпочтение медицинской.
Личный дневник Веры Игнатьевны позволяет узнать не искаженную ничьей клеветой правду о том, насколько профессионально относились женщины царской семьи к своей работе в качестве сестер милосердия. Вера Игнатьевна Гедройц запишет в своем дневнике: "Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьезное, вдумчивое отношение всех Трех к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестер, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова".
6 ноября 1914 г. в здании общества Красного Креста императрица Александра Федоровна с великими княжнами Ольгой и Татьяной и сорока двумя сестрами первого выпуска военного времени, успешно выдержав экзамены, получила свидетельство на звание военной сестры милосердия. До этого императрица и ее дочери работали в своих госпиталях только сиделками. Теперь же они приступили к выполнению новых профессиональных обязанностей в Царскосельском Дворцовом лазарете №3 и других лазаретах Царского Села. Царственные сестры милосердия оказались не только послушными ученицами, но и спокойными, умелыми и трудолюбивыми помощницами при перевязках и операциях. Поэтому они сразу стали работать с самой Гедройц в качестве ассистенток, полностью соответствуя ее главным требованиям к хирургическому коллективу: "… жил бы их радостями, печалился общими хирургическими печалями, создавая одну хирургическую семью, связанную общими переживаниями".
Главное их место работы находилось на Госпитальной улице Царского Села, где на месте богадельни времен Екатерины II был построен в 1854 г. каменный трехэтажный госпиталь, который и сегодня служит людям как городская больница №38 им. Н.А. Семашко. Младшие великие княжны Мария и Анастасия прошли домашние курсы медицинских сиделок и помогали матери и сестрам в их госпиталях. Кроме того, юные царевны лично опекали госпиталь для офицеров и нижних чинов имени великих княжон Марии и Анастасии, находившийся рядом с Федоровским собором в городке из пяти домов. Опекунши бывали там почти каждый день. Они играли с выздоравливающими ранеными или просто расспрашивали их о жизни и семьях, чтобы как-то отвлечь от тяжких болей и переживаний.
Знаменитый русский поэт, Георгиевский кавалер Николай Гумилев был одним из тех, кого коснулась трогательная забота этих юных царевен.
В память об этом он написал одной из них следующие строки:
Сегодня день Анастасии,
И мы хотим, чтоб через нас
Любовь и ласка всей России
К Вам благодарно донеслась…
И мы уносим к новой сече
Восторгом полные сердца,
Припоминая наши встречи
Средь царскосельского дворца.
Прапорщик Н. Гумилев.
Царскосельский лазарет,
Большой Дворец.
Императрица Александра Федоровна, одна из руководительниц Российского общества Красного Креста и общин сестер милосердия, приняла самое активное участие в организации дополнительных военных лазаретов и госпиталей, фронтовых медицинских учреждений и всей инфраструктуры, обеспечивающей спасение и излечение раненых воинов: от оперативных передвижных санитарных военных отрядов до самых современных по тому времени санитарных поездов, судов и автомобильных служб. Императрица распределяла пожертвования на нужды войны, приспосабливала под госпитали свои дворцы в Москве и Петрограде. Там же, в дворцовых госпиталях, она вместе с дочерьми организовывала курсы сестер милосердия и сиделок. К концу года под опекой императрицы и великих княжон было уже 85 военных госпиталей и 10 санитарных поездов.
Серьезным нововведением для медицинской реабилитации раненых стало создание императрицей благоустроенных пристроек к дворцам, чтобы разместить в них жен и матерей госпитализированных солдат.
Она устраивала санитарные пункты в Петрограде для изготовления перевязочного материала и медицинских пакетов, где бок о бок работали женщины разных сословий - от светлейших княгинь, жен, сестер и дочерей военачальников Русской армии до жен и дочерей рабочих, ушедших на фронт.
Все женщины императорской семьи перестали выезжать на традиционный отдых в Крым, дворцы которого были переданы тяжелораненым солдатам и офицерам. Характерно, что только в мае 1916 г. императрица с дочерьми на несколько дней прервала свою медицинскую деятельность и отправилась из Ставки по маршруту Киев – Винница – Одесса – Севастополь. Это было сделано, по просьбе императора Николая II, для подъема морального духа армии и тыла в дни Брусиловского прорыва.
Несмотря на всю свою невероятную загруженность, императрица стала принимать личное участие в лечении и уходе за ранеными солдатами и офицерами. Причем Александра Федоровна считала, что это является главной формой ее служения фронту.
Понимая, что для руководства и работы в области передовой военной медицины необходимо обладать профессиональными знаниями, она вместе с великими княжнами Татьяной и Ольгой прошла специальные курсы военных хирургических сестер милосердия. Их учителем стала одна из первых женщин-хирургов России (и одна из первых женщин в мире, ставшая профессором медицины) Вера Игнатьевна Гедройц. Она имела серьезный фронтовой опыт военной хирургии, который приобрела в русско-японскую войну, куда отправилась добровольцем в санитарные поезда Красного Креста, где только за первые 6 дней провела 56 сложных операций. После войны, по рекомендации придворного врача Е.С. Боткина, императрица пригласила ее занять должность старшего ординатора Царскосельского дворцового госпиталя и вверила руководство хирургическим и акушерско-гинекологическим отделениями. Это назначение сделало Веру Игнатьевну вторым должностным лицом больницы.
Гедройц была чрезвычайно требовательным и жестким в своих служебных действиях врачом. Она следовала научной и практической доктрине великого русского военного хирурга Николая Ивановича Пирогова: "Не операции, спешно произведенные, а правильный организованный уход за ранеными и сберегательное лечение в самом широком размере, должны быть главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны". И эту задачу она ставила во главу обучения и подготовки военных сестер милосердия.
Приезжая в Александровский дворец в Царском Селе, где проходили ее лекции для сестер милосердия, она не делала никаких различий между ними.
Вначале Гедройц очень холодно отнеслась к желанию женщин царской семьи стать хирургическими сестрами, зная по опыту, как некоторые светские «дамочки», в патриотическом порыве решившие стать военными сестрами, падали в обморок при виде ужасных увечий воинов или брезгливо морщились от тяжелого запаха пота, мочи и гноя.
У Гедройц к тому же были свои взгляды на русское самодержавие, суть которых сводилась к тому, что революционные изменения в стране неизбежны.
Вера Игнатьевна принадлежала к древнему и знатному литовскому княжескому роду Гедройц, представители которого активно участвовали в польских волнениях против Российской империи. Ее дед в ходе подавления восстания был казнен, а отец Игнатий Игнатьевич Гедройц и родной дядя, лишенные дворянского звания, были вынуждены бежать в Самарскую губернию, к друзьям деда. Через 13 лет после этих событий из Петербурга пришло определение Сената, по которому Игнатию Гедройцу со всеми его потомками был возвращен княжеский титул. Молодая княжна продолжила революционную деятельность семьи в студенческих кружках, за что была выслана под надзор полиции в имение отца. В дальнейшем она прекратила активную политическую деятельность, отдав предпочтение медицинской.
Личный дневник Веры Игнатьевны позволяет узнать не искаженную ничьей клеветой правду о том, насколько профессионально относились женщины царской семьи к своей работе в качестве сестер милосердия. Вера Игнатьевна Гедройц запишет в своем дневнике: "Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьезное, вдумчивое отношение всех Трех к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестер, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова".
6 ноября 1914 г. в здании общества Красного Креста императрица Александра Федоровна с великими княжнами Ольгой и Татьяной и сорока двумя сестрами первого выпуска военного времени, успешно выдержав экзамены, получила свидетельство на звание военной сестры милосердия. До этого императрица и ее дочери работали в своих госпиталях только сиделками. Теперь же они приступили к выполнению новых профессиональных обязанностей в Царскосельском Дворцовом лазарете №3 и других лазаретах Царского Села. Царственные сестры милосердия оказались не только послушными ученицами, но и спокойными, умелыми и трудолюбивыми помощницами при перевязках и операциях. Поэтому они сразу стали работать с самой Гедройц в качестве ассистенток, полностью соответствуя ее главным требованиям к хирургическому коллективу: "… жил бы их радостями, печалился общими хирургическими печалями, создавая одну хирургическую семью, связанную общими переживаниями".
Главное их место работы находилось на Госпитальной улице Царского Села, где на месте богадельни времен Екатерины II был построен в 1854 г. каменный трехэтажный госпиталь, который и сегодня служит людям как городская больница №38 им. Н.А. Семашко. Младшие великие княжны Мария и Анастасия прошли домашние курсы медицинских сиделок и помогали матери и сестрам в их госпиталях. Кроме того, юные царевны лично опекали госпиталь для офицеров и нижних чинов имени великих княжон Марии и Анастасии, находившийся рядом с Федоровским собором в городке из пяти домов. Опекунши бывали там почти каждый день. Они играли с выздоравливающими ранеными или просто расспрашивали их о жизни и семьях, чтобы как-то отвлечь от тяжких болей и переживаний.
Знаменитый русский поэт, Георгиевский кавалер Николай Гумилев был одним из тех, кого коснулась трогательная забота этих юных царевен.
В память об этом он написал одной из них следующие строки:
Сегодня день Анастасии,
И мы хотим, чтоб через нас
Любовь и ласка всей России
К Вам благодарно донеслась…
И мы уносим к новой сече
Восторгом полные сердца,
Припоминая наши встречи
Средь царскосельского дворца.
Прапорщик Н. Гумилев.
Царскосельский лазарет,
Большой Дворец.
